На вопрос, как прошел этот учебный год с точки зрения перехода на латышский язык, директор 72-й Рижской средней школы Павел Пестов ответил: «Наша школа действительно переходила второй год и продолжает переходить на единую систему обучения на латышском языке. Со стороны учителей я слышал, что уже немножко полегче. С одной стороны, уже есть какие-то методические наработки. Со другой стороны, мы видим, что, например, в первый класс из детских садов […] мы получаем более грамотных первоклассников, которые уже действительно могут какие-то слова и предложения говорить на латышском. Это нас очень радует».
Директор 34-й Рижской средней школы Наталья Рогалева заметила, что дети во втором, пятом и восьмом классе учатся на латышском уже второй год, и для них становится проще. Куда сложнее с четверо- и семиклассниками.
«Да, я согласна с Павлом, первоклассники более подготовлены, лучше приходят из детского сада, владеющие латышским языком. Семиклассники, наверное, как-то уже настроились и морально, что им придется учиться на латышском языке, и поэтому для меня остается проблема — 4-й класс», — сказала она, отметив, что учителям начальной школы в целом переход дается сложнее, чем учителям основной.
Она отметила, что и школы прилагают много усилий для того, чтобы переход был по возможности гладким, и есть различные дополнительные материалы, по которым дети могут заниматься в том числе в цифровой среде.
«Но, на мой взгляд, школа может сделать то, что обеспечено ресурсом школы. И это всегда трехсторонний процесс. Школа может что-то сделать, что-то должны сделать родители в этой ситуации.
Родители не могут сложить ручки и сказать, что «школа, пожалуйста, вы переходите, вы и учите». И, конечно, нужен вклад самого ребенка.
Потому что если ему предлагают какие-то компенсаторные механизмы, какую-то помощь, какие-то переводы, просят выучить слова, а дома ничего не происходит, тогда, соответственно, происходит всё вот так», — отметила Н. Рогалева.
Павел Пестов с этим согласен: по его словам, переход на обучение на латышском языке (как и вообще многое в школьном образовании) — процесс трехсторонний.
«Но, к сожалению, общая тенденция такова, что именно у тех детей, кому помощь нужна больше, которые не справляются до конца, очень часто семьи с с ограниченным ресурсом, с маленьким желанием и так далее. А там, где проблем нет — там очень часто их нет потому, что семья может поддержать»,
— поделился он наблюдением.
На вопрос, есть ли родители, которые противятся этому переходу, он ответил: «Такие, безусловно есть. Но мы с такими родителями работаем. Некоторые, мы знаем, уезжают из этой страны — это тоже факт. Но мы работаем, говоря о том, что единая система образования для нас очень важна.
И второй момент. […] Наверное, нам ещё нужно искать способы, как школа вместе с самоуправлением всё-таки компенсируют то, что не может додать родитель. Мы же не можем просто сказать «ну, вот здесь такая семья, все будет плохо», и все. Мне кажется, в школах не всегда хватает и финансового ресурса, и человеческого ресурса, и где-то нормативного регулирования, чтобы мы могли все-таки дать вот эту помощь, которую семья объективно дать не может додать.
Мы не переделаем семью. Но, если бы у нас был дополнительный ресурс, возможно мы могли бы этому ребенку помочь больше».